Предупреждение: Здесь оставлены только архивные материалы.

Российский культурный портал "Золотые Врата Урала" с декабря 2010 года находится по адресу http://www.zovu.ru!

(Страницы - 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9)

ИДА - 9

Рассказ

 

Я не стал спорить с ней, хотя в действительности и не знаю, люблю ли я Валю. Ведь можно страстно говорить не только о реальных отношениях, но так же убежденно - о каких-то иллюзорных представлениях о любви, тайных мечтаниях и туманных идеалах.

- А ты? - спрашиваю ее, надеясь хоть сейчас, перед расставанием, узнать о ней. - А ты, Ида, счастлива?

Видимо, хочется мне успокоить совесть, скинуть с плеч ощущение части вины.

- Да как тебе сказать, - задумчиво проговаривает она, помолчав, продолжает. - Иногда хорошо, бывает и плохо... Одним словом, терпимо... Да, терпимо... Не на что жаловаться. Игорь порядочный человек: не пьет, не курит, не изменяет, зарабатывает прилично. Что еще надо для жизни? Только он сухарь ужасный. Не в смысле жадности и жмотства. Тут он очень щедрый. Он телемастер-конструктор. Не только все вечера просиживает с телевизором, пока его силой не оторвешь, все что-то регулирует, разбирает, переделывает, или кассеты свои перебирает - их у него несколько сотен на три его магнитофона... Сдается мне, что и в этом его больше интересует не музыка, а техническая сторона... Обожает еще рыбалку... Словом, полная тебе противоположность... А ты, конечно, весь в книгах... Замуровался ими: не видать тебя, не достать... Да?

- Бывает, особенно перед сессией...

- Все равно, мне кажется, с тобой интереснее... Живее ты что ли... И душевнее...

- Благодарю за комплимент, - игриво кланяюсь ей. - Я сейчас тоже...

- А ты не умеешь, - жестко перебивает она, потом, махнув рукой, мягче добавляет. - Научился там, в своей филологии, взвешивать каждое слово в каратах. Вот и вытягивай из тебя...

Слова Иды уносят меня далеко-далеко, домой, к Валентине, к сыну. Она тоже буквально вытягивает из меня похвалу.

- Засиделись мы с тобой, пора и честь знать. Меня ждут, - поворачивается Ида ко мне.

- Ну а что касается счастья, то что тебе от моих слов: ведь каждый понимает его по-своему. Случается, счастье одного хуже несчастья другого. Вот и сравнивай. Так что не будем об этом. Все слова...

Мы выходим на тропу. Уже заря занимается вовсю. Но под деревьями еще сумрачно. Чувствую, что мне хочется высказать свою благодарность, дать понять, какую большую и трудную роль она сыграла в моей жизни, но молчу, весь в сомнениях, нужны ли ей мои слова. Ида и так очень хорошо знает меня, это уж мне нужно постоянно гадать и разгадывать женщину, даже понимая всю тщетность своих попыток.

- Я всегда буду помнить, что есть на свете человек, который меня ценит и уважает, несмотря ни на что. До свидания, Сережа!.. Сережка...

Пройдя шагов тридцать, она оглядывается. Я все еще стою. Машет рукой и исчезает за поворотом... Возвращаюсь к костру, через некоторое время медленно спускаюсь к реке.

На берегу пустынно. За Волгой разгорается небо, зеркалом отражаясь в воде, многоцветно переливается в мелкой ряби. Сверху спускается грузовой теплоход с серым корпусом и желтыми надстройками. А снизу поднимаются поравнявшийся с сухогрузом двухпалубный пассажирский "Павел Юдин" и догоняющий его туристический лайнер "Александр Пушкин", огромный и белоснежный. Шагаю по влажному песку вниз по течению, к пристани, до которой метров пятьсот, поглядываю по сторонам: то вверх, на уходящий в темно-синее небо лес, то на светлую сине-красную воду. Над ней стелется легкий прозрачный дымок тумана. Останавливаюсь полюбоваться Волгой на рассвете. Торопиться мне некуда: до прихода первого "омика" два часа, переправа, автобус в областной город, аэропорт, самолет... Опять дорога.

А я с детства люблю дороги.

В дороге хорошо думается. Голова свежа и плодотворна, мысли необыкновенно активны. Они летят, летят мне навстречу, как земля стремительно уплывает назад и надвигается спереди, так и лавина мыслей будоражит меня. Возникает удвоенное желание жить и жить, жить и действовать, делать что-то хорошее и значительное. И ожидание... Приятное ожидание больших перемен. Движение! Это когда прозревает душа, когда она добреет.

Еще сотый раз буду заново переживать за короткий перелет до Кольцово последнее свидание с Идой. Мне казалось, что в нас остановилось время, когда как мы активно продолжали жить в другом измерении: я служил, учился, строил семью - и все там, где наши дороги нигде не пересекаются. И сколько раз я физически ощущал прикосновение к тайне времени. Иногда в силах пронзить единым взором всю перспективу из прошлого в будущее, находясь в самой гуще событий и в то же время как бы отстраняясь от них, зреть двойственность, тройственность и даже множественность времени, которое тысячами живых нитей пронизывает меня. Эти нити, все на разных скоростях, буквально раздирают, растаскивают, размазывают меня во временах так, что в настоящем только незначительная моя часть.

Сейчас одна из нитей оборвалась. Останется в памяти эта ночь, ночь ненадолго возвратившейся юности. Жизнь берет свое: Ира и я возвращаемся к своим, даже не помышляя о возможном нашем общем будущем. Одно сердце не может вместить две любви, одно сердце может вместить только одну огромную любовь. Конечно, избегать встреч мы не будем, но и искать их никто из нас двоих не станет. Жизненные пути, если они не кривые, однажды разойдясь, нигде более не сходятся. Таков наш эвклидов мир. Иной мир лишь в наших сердцах и в недрах сознания, где многое мерится в других единицах, о которых многие из нас понятия не имеют, привычно прикладывая к таинственной гармонии все те же алтын и аршин.

Иды больше нет. Бестелесную, мы ее оставили в лесу и в памяти. У меня это имя никогда не забудется: Ида - моя любовь, моя совесть. А каково Ире? Сумеет ли она сохранить в себе такую же Иду? И нужна ли ей Ида? Откровенно говоря, не верится. Зачем ей это? Лишь слабая надежда мелькает и исчезает в глубине души. Печально сознавать, что я не могу помочь и быть рядом. Мы с Ирой в разных мирах, последнее мгновение их противостояния отпылало сегодня.

Какая короткая ночь!

Какая короткая жизнь у нашей любви, точь-в-точь как у поденок...

Вот над водой их роится десяток, белых-белых. А выше по течению, кажется, еще, там значительно больше. Кому-то в жизни выпадает случай наблюдать изумительную картину, когда тысячи и тысячи поденок, издалека будто клубящийся туман, а приблизишься - словно снегопад, словно огромные хлопья снега, кружатся, исполняют свой замысловатый танец любви. Кажется, что нет им числа: от горизонта до горизонта вдоль берега тянется облако поденок. Потом они откладывают яйца и умирают, усеивая белыми телами весь берег и покрывая воду. Редко бывает такое.

В этих местах поденки появляются только в августе. Не случайно мне в голову пришло это сравнение нашей любви с жизнью этих бабочек. Она, наша любовь, четыре года дремала, зрела подспудно, чтобы в одну ночь вспыхнуть, сжечь все дотла и умереть, дав жизнь другим. Так же, в течение двух-трех лет, зреют в воде личинки, чтобы в один из прекрасных августовских ночей родиться белой поденкой, оттанцевать среди других поденок свой танец жизни, подобный гимну любви, а затем упасть мертвой в беспокойные волны.

(Страницы - 1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9)

Алесий. Ида. Июль 1984г.