Предупреждение: Здесь оставлены только архивные материалы.
Российский культурный портал "Золотые Врата Урала" с декабря 2010 года находится по адресу http://www.zovu.ru!
ТАЙНА ИЗМЕНЫ
Анатомия - элементарна. Но - что за
мрак, что за сверкание во мраке?! Женщина, в другое время
воспринимаемая как бытовое явление, немедленно приобретает
потусторонний оттенок. Из "Людочки", из "Софьи
Николаевны" она становится жрицей, руководимой темными
силами. В половом акте всегда присутствует нечто от черной
мессы.
Само наслаждение, достающееся при этом, глубже
и страшнее обычных плотских радостей. Оно в значительной
мере основано на том, что ты совершаешь кощунство. Красивые
женщины, помимо прочего, потому имеют успех, что с ними
возрастает кощунственность предпринимаемых действий.
Отсюда же - непостоянство, измены. Со строго
физиологической точки зрения новый предмет любви мало чем
отличен от старого. Но в том-то и весь фокус, что новый
предмет заранее кажется "слаще", потому что с
ним ты впервые переступаешь закон и, следовательно, поступаешь
более святотатственно. Незнакомую Донну Анну ты превращаешь
в девку, и особое удовольствие тебе доставляет то, что она
"донна" и "незнакомая": "Такая
чистая, такая красивая, а я с тобою вот что, вот что сделаю!"
С нею ты сызнова переживаешь чувство падения, утраченное
со "старым предметом" в силу привычки. Повторение
узаконило там кощунственный акт, и он перестал казаться
таким уж привлекательным. История Дон Жуана - это вечные
поиски Той, еще нетронутой, с кем совершить недозволенное
особенно приятно. В отношениях с женщиной всегда важнее
снять с нее штаны, чем утолить свою природную потребность.
И чем эта женщина выше, недоступнее, тем оно интереснее.
По тем же побуждениям, заручившись моральным
правом, муж и жена развратничают на законной ниве гораздо
изобретательнее случайных прелюбодеев. Чужим хватает того
стыда, что они чужие. А любящим супругам кого стыдиться,
с кем блудить? Им не остается ничего другого, как нарушать
закон в его же собственных рамках и оснащать семейный союз
таким бесстыдством, чтобы он имел хотя бы видимость грехопадения.
Женщины грешнее нас, но лучше нас. Странное
ощущение. Но безусловно так: и лучше, и грешнее. Блудница
становится праведной, лицемерка - искренной, злодейка -
доброй, почти не меняя своей женской природы. Для женщины
подобные превращения так же естественны, как переход на
другую сторону улицы. Остановилась, перешла через улицу
и пошла себе дальше, совсем другая и все-таки такая же самая...
* * *
... Убийственно уже местоположение секса -
в непосредственной близости к органам выделения. Словно
самой природой предусмотрена брезгливая, саркастическая
гримаса. То, что находится рядом с мочой и калом, не может
быть чистым, одухотворенным. Физически неприятное вонючее
окружение вопит о клейме позора на наших срамных частях.
Бесстыдство совокупления, помимо стыда и страха, должно
преодолевать тошноту, вызываемую нечистотами. Общее удовольствие
похоже на пир в клоаке и располагает к бегству от загаженного
источника.
Но вот представьте девку, серую, безответную,
которая много работает и терпеливо ждет, когда кто-нибудь
с нею хоть побалуется мимоходом. И все нету случая. Один
парень облапил было ее в полутемном клубе, да спьяну отвлекся,
забыл и уснул на полдороге, а наутро и не вспомнил. Потом
какой-то мужик, кажется, хромоногий, с деревяшкой вместо
ноги, прикидывал жениться на девке, и она опять была согласна,
но его не то задавило трактором, не то он уехал и не вернулся.
И жизнь у нее проходит в однообразной работе, в тихом недоумении,
почему она ни у кого не вызывает охоты, с виноватой улыбкой,
что никто не польстился. Спрашивается: разве не лучше было
бы ей согрешить, чем тянуть это хилое, незадачливое целомудрие?..
В нашей жизни, в быту идея грехопадения редко
дана в своей метафизической оголенности. Тут столько встречается
примесей, обстоятельств, мотивов, что все выглядит куда
печальнее и смешнее. Бывает, что человеку некуда приткнуться,
и он тыкается в бабу, которой ведь тоже нужно как-то себя
пристроить. Длинная, скудная жизнь, и ничего нет под руками,
кроме срамных частей, которые болтаются, как детская погремушка,
и почему бы в нее немного не поиграть заскучавшему человеку?
Или для женщины позабавиться с незнакомым мужчиной - все
равно что пойти на новую кинокартину. Здесь даже не всегда
присутствует влечение к запретному плоду, к полу, к рискованному
удовольствию, а просто - влечение "вдаль", жалость
к себе и желание чем-то развлечься, уйти, переменить обстановку
и даже любовь к ближнему, приласкать которого у нас нет
других способов. Вся эта тривиальность человеческой жизни
не то что снимает или оправдывает грех, но рядом с нею он,
взятый в отдельности, как таковой, в своей изначальной мерзости,
менее пугает и кажется отдушиной. В нем - конец, преступление,
дыра, ад, смерть, то есть все понятия предельные, максимальные,
а тут, в быту, в жизни - тоскливое прозябание, по сравнению
с которым сама смерть лучше.
Фрагмент из книги писателя Андрея Синявского