Предупреждение: Здесь оставлены только архивные материалы.

Российский культурный портал "Золотые Врата Урала" с декабря 2010 года находится по адресу http://www.zovu.ru!

 

Серия "Забытые легенды о происхождении людей"

 

Легенда о Цивисе и Сапенсе

В некотором царстве в некотором государстве в стародавние времена могучего Хомоса жили-были два его сына, два дружных, но разных по нраву брата. Старшего звали Сапенс, младшего Цивис. Получив наследство своего отца Хомоса, они разделили царство по справедливости и равности и стали править каждый по-своему. С тех пор и пошло у них все врозь.

Дошедшая до нас легенда о многом умалчивает. Потому что в любой легенде в первую очередь теряется непонятное и передается пока еще понятное. И каждый передающий в меру своего ума переделывает и приукрашивает легенду. Вот что нам, в результате, и досталось из тьмы веков.

Нам мало что известно о Сапенсе, кроме того, что он свято чтил отцовские традиции и держал хозяйство силою мысли. Это называлось "волшебством", от слова "воля", равнозначного "силе". А такие мыслители назывались "волшебниками". Это было трудно - все приводить в движение мыслью, но труды приносили немалые плоды. Им удавалось поддерживать жизнь во всем живом, что было создано их отцом Хомосом. От таких трудов сила мысли не убывала, а только росла. Потому что чем больше вкладываешь в живое творение, тем больше и отдача. Каждый вклад в живое начинает расти самостоятельно. С тех пор так много воды утекло и так далеко разошлись заложенные братьями пути, что и не стало возможности попасть в эту землю. Люди уже не помнят, что некогда единственным орудием труда была мысль. Люди забыли дорогу в земли Сапенса и помнят только невнятные слова "хомо" да "сапиенс", которые переводят как "человек разумный", но не понимают, ЧТО за этим кроется. В конце концов, люди ничтоже сумняшеся стали так называть всех, кто с виду похож на них самих.

А Цивис, хотя и был поначалу не менее могучим волшебником мысли, чем Сапенс, все же склонен был тратить на это меньше усилий. Было ли это бережливостью или, наоборот, скаредностью, или все шло от какого-то родового изъяна или простой лености, которое тогда понималось как болезнь и лечилось? Это уже не дано выяснить. Да и сами люди всегда давали обманкам красивые названия. Так и Цивис свой каприз и свое отличие от брата называл новшеством, вроде современной "моды", а иногда даже внушительным красивым словом - прогресс.

Сначала он просто между делом облекал мысли в механические игрушки. Это было так забавно смотреть, как механическая (неживая) игрушка сама по себе, без усилия мысли, выделывает всякие фокусы. Затем попробовал делать всякие механические приспособления и руками. А местами он даже насовсем отпускал мысль на волю, заменяя ее механическим подобием, как бы орудием труда для механических действий. Рычаг, колесо и бумеранг были лишь самыми невинными среди сотен его изобретений. Цивису нравилось не прилагать мысленных усилий для подъема бревна или огромного каменного блока, а использовать для этого систему шарниров и поиграть мускулами, натягивая веревки. А мысли при этом были свободны и витали где-то далеко-далеко. Интересно было что-то делать одновременно: здесь - руками, где-то вдалеке - силою мысли. Называлось это сочетание гармонией тела и духа.

Но что для него было забавой, для его детей и внуков послабее умом стало образом жизнедеятельности. Чем более они утрачивали отцовскую силу мысли и знания предков, тем более заменяли их механизмами. Так и повелось в царстве Цивиса, которое по имени славного предка называли Цивилизацией. Наследники Цивиса были не такими уж глупыми, они достаточно чувствовали, что все больше и больше теряют силу мысли и поэтому стремились сберечь угасающую мысль, но делали это, разумеется, так, как уже привыкли делать: старались меньше думать, а мысли заменять где только возможно механическими приспособлениями. А еще старались запечатлеть знания словами и другими многообразными знаковыми системами на разнообразных носителях и хранителях информации, которую каждое последующее поколение понимало все хуже и искажало все больше. Думали уже только для того, чтобы изобрести что-нибудь такое, что позволяло бы меньше думать и меньше напрягать мысль. А там, где нельзя было использовать предметы, использовали механические "мысли", которые следовало заучивать и помнить - всякие порядки, законы, правила, уставы, права… Например, руководящими правилами жизни так уж постепенно и незаметно стали: 1) закон минимальных усилий и сохранения энергии, 2) закон накопления запасов на случай истощения ресурсов, 3) право владения собственностью…

Население Цивилизации постепенно физически и мысленно мельчало, зато набирало телесную массу. Катастрофически сокращалась продолжительность жизни. В результате сработал биологический закон сохранения вида - невиданное ускорение процессов размножения для поддержания необходимого количества и невиданные по масштабам неразбериха и самоистребление. Там, где раньше мысленно управлялись двое, теперь физически и умственно трудились с утра до ночи тысячи слабых голов с неразвитыми конечностями. Все это требовало создания посреднической функции по организации и упорядочению труда многочисленных рабочих. Так возникло государство для формального общественного управления процессами производства и воспроизводства, обмена и распределения…

Так, по мере упрощения мыслительных способностей всего вида, усложнялись внешние процессы и взаимосвязи, названные социально-экономическими и политическими. Изменился незаметно ход вещей. Другой стала природа среды обитания. Вся история цивилизации превратилась в жестокую борьбу за выживание и освобождение от проблем. Комок проблем и противоречий нарастал лавинообразно и стал сплошной самовоспроизводящейся проблемной средой. Слабая мысль уже не владела ситуацией…

Некогда Цивис, забавляясь своими механическими игрушками, думал, что, возможно, нашел новый путь и превзошел своего родителя Хомоса, но он не стал внедрять свою механику повсеместно. Потому что он все-таки был мудрым и сильным мыслителем, подобных которому впоследствии слабосильные прозвали волшебниками. А его слабеющих мыслью потомков к этому принуждала уже необходимость. Цивис и не предполагал, что его забавы через многие поколения обернутся вырождением силы мысли его потомков, которые окажутся в полной зависимости от непомерно разбухшей механической системы жизнеобеспечения, которая теперь гордо именовалась технико-технологической цивилизацией, а любое ее шевеление и отрыжка - научно-техническим прогрессом.

Но пленники цивилизации еще не поняли, что цивилизация - это тупик. И сомнительно, что поймут, потому что они давно стали неотъемлемой частью и продуктом цивилизации. Все их органы восприятия и действия приспособлены только для взаимодействия с цивилизованной средой. Все остальные сигналы - шум и помехи. Как продукт цивилизации, они даже не в состоянии мыслить себя вне цивилизации. А чтобы увидеть тупиковость цивилизации, надо обладать практически невероятной для современности широтой и глубиной мысли, мысленно выйти за пределы цивилизации, сравнить цивилизацию с альтернативными путями. А изнутри цивилизации альтернативу не увидишь, как в лесу не увидишь леса: в лесу видятся только деревья и всякая другая живность. Вот они, эти "хомо цивис" ("люди цивилизации") и обречены угасать и исчезать вместе с породившей их цивилизацией. Исчезать незаметно, с непоколебимой верой во спасение страждущих! Есть у них такая технология самообмана и самоутешения...

А что же Сапенс? Он не раз в свое время предостерегал Цивиса от последствий опасных игр с неживыми вещами и приходил на помощь своему брату, когда это требовалось. Куда и как дальше развивалось царство Сапенса ("царство разума"), об этом трудно судить и рассказывать на языке Цивиса и представлениями цивилизации: для многого в том царстве нет даже близких сравнений. Приходили на помощь людям цивилизации и потомки Сапенса. Им, владеющим прежней силой мысли, несложно было попасть в царство Цивиса, но сложно было вернуться обратно на родину: потому что в царстве Цивиса вся среда до такой степени разрушилась и испортилась, что нельзя было найти проходы, и здесь посланцы Сапенса почти совсем теряли свои способности. Поэтому многие, приходя, тут навсегда и оставались со своей благородной миссией любви и помощи посреди людей цивилизации. Но чем дальше прогрессировала цивилизация и спешила к своему упадку, тем менее они были понятны разучившимся мыслить и творить мыслью людям механической, а затем технико-технологической современной цивилизации…

Спасение утопающих никогда не было делом утопающих. Утонувшие при жизни всегда высмеивали спасателей. Людям цивилизации уже давным-давно дана вся нужная информация, но они также давно все исказили и перепутали. Утопающие настолько легкомысленны, что только перед неминуемой близкой гибелью видят свой ужасный конец и не в состоянии своей слабой мыслью предвидеть даже на пару ходов вперед.

Поэтому ни одна цивилизация, сколько бы ни повторялась эта трагедия, себя не спасала и уходила с исторической арены весьма плачевно и драматически. И всегда в недрах любой цивилизации действовали отряды спасателей, которые в годины катастроф хранили и провожали в будущее очаги и группы достойных продолжения жизни на земле. Но каждый раз даже достойные, сознательно или бессознательно, проносили в будущее не только наследие Сапенса, но и бессмертные идеи Цивиса. Потому что генетическое наследие Цивиса в спасенных людях так сильно, что на каждом витке и этапе развития Хомоса так и не удавалось уберечь их от гибельного пути.

Может быть, есть в этом вина и ошибка не только Цивиса и Сапенса, но и самого Хомоса? Но об этом дошедшая до нас легенда умалчивает.

(записано 2002г. - ЦСкА.)

• • •