Памяти писателя и художника Евгения Ивановича Пинаева

 

О нем мы узнали из новостей СМИ в день ухода из этого мира. А могли бы узнать раньше, встретиться и познакомиться с этим человеком лично. Могло сложиться между нами и творческое сотрудничество. Потому что живем в одной местности. Но судьба у людей складывается по-разному, ведь и друзья Евгений Пинаев и Владислав Крапивин, два свердловчанина, встретились и познакомились не в Свердловске, а в Севастополе! И вот, даже познакомившись с ним лишь заочно, мы поняли, что он относится к тем, о ком говорят, что на таких людях земля держится. И жизнь на земле тоже продолжается, вопреки всем невзгодам, благодаря таким самоотверженным творцам.

Нам захотелось рассказать о тех, на кого стоит равняться, с кого стоит брать пример в наше такое непростое время. Только больше, чем о других, речь в данном случае пойдет об уральском писателе, художнике и путешественнике Евгении Ивановиче Пинаеве.

Но давайте начнем немного издалека. Потому что он такой, к счастью, не один, потому что такие люди были во все века и, конечно же, есть среди нас и сегодня. Таких людей, известных и не очень известных, много! И хорошо, что много! Хотя иной раз, до поры до времени, о некоторых из них знает только близкий круг знакомых людей. Знакомых с жизнью и делами такого человека.

Ну, к примеру, жил-поживал где-то там, на русском севере, юноша, выходил с отцом в море на рыбную ловлю. Любовался северным сиянием, интересовался природой холода и тепла, морского льда и морскими путешествиями, читал все доступные ему в то время книги. А ведь он мог запросто в 19 лет жениться и остаться дома пускай романтичным и любознательным, но простым рыбаком и семьянином, как его отец, если бы не решился однажды покинуть родной холмогорский край и отправиться навстречу неведомому. Прошли годы испытаний и учебы, неустанного труда и исследований – и мир узнал о выдающемся ученом-естествоиспытателе Михаиле Васильевиче Ломоносове.

Такие истории могут случиться и в наше время. Например, участница Великой Отечественной войны врач Галина Сергеевна Шаталова, чей столетний юбилей со дня рождения отмечается в октябре 2016 года, тоже могла остаться опытным практикующим хирургом, каких в стране у нас, слава богу, много, несмотря на тяжелую ситуацию в медицине, если бы некий душевный порыв не позвал ее в дорогу на познание загадочной природы человека. И вот она занимается научной деятельностью и достигает таких результатов, что ее привлекают к работе с будущими космонавтами. Конечно, проходят годы труда, пока сформируется ее собственная система, известная теперь в мире как «шаталовская». Иначе она еще называется «системой естественного оздоровления», за которую ей благодарны многие тысячи и тысячи последователей здорового образа жизни. Такая вот судьба у человека: И БОЛЬШАЯ МИССИЯ, НА КОТОРУЮ, ЕСЛИ СУЖДЕНО, ЧЕЛОВЕК РАНО ИЛИ ПОЗДНО ВЫХОДИТ В СВОЕЙ ЖИЗНИ, ДАЖЕ НЕСМОТРЯ НА ПРЕПЯТСТВИЯ.

В этом смысле также знаменательна судьба Александра Степановича Грина, писателя, поэта и романтика, автора около 400 философско-психологических и фантастических произведений. Он навсегда вошел в историю как создатель вымышленной страны под названием «Гринландия». Именно в этой стране и происходит действие многих его произведений, включая книги «Бегущая по волнам» и «Алые паруса». Не будем здесь о его книгах, о которых написаны сотни томов литературоведческих работ. Скажем лишь, что и его ведь тоже ЧТО-ТО В ГЛУБИНЕ ДУШИ МАНИЛО В НЕВЕДОМОЕ С РАННИХ ЛЕТ. Уже в 6 лет он прочитал «Путешествия Гулливера» Дж.Свифта, а потом много других книг о путешествиях. Мечтал матросом уйти в море, хотя в городе Вятка (сейчас г.Киров), посреди материка, морем и не пахло. Может быть, помимо внутреннего душевного настроя, толкали его покинуть родные места еще внешние обстоятельства: недаром же впоследствии он сам охарактеризовал атмосферу провинциальной Вятки как «болото предрассудков, лжи, ханжества и фальши». В молодые годы кем только он не был: и рыбаком, и лесорубом, и шахтером, и золотоискателем на Урале. Даже простым чернорабочим, а потом еще и солдатом, пока не вовлекся в революционную деятельность. В общем, много мотало по жизни неусидчивого бунтаря. И в любом из этих периодов оставался шанс, что он осядет где-нибудь, забросит свою мечту - и мир никогда не узнает будущих его литературных шедевров и сказочную страну Гринландию. Все эти годы и начало литературной деятельности получили позже оценку от самого писателя, он говорил о себе тех лет: «…Меня прозывали «мустангом», так я был заряжён жаждой жизни, полон огня, образов, сюжетов. Писал с размаху, и всего себя не изживал. Я дорвался до жизни, накопив алчность к ней в голодной, бродяжьей, сжатой юности, тюрьме. Жадно хватал и поглощал её. Не мог насытиться. Тратил и жёг себя со всех концов. Я всё прощал себе, я ещё не находил себя…»

ПЕРЕПОЛНЯЕМОГО ЖАЖДОЙ НАСТОЯЩЕЙ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСКИМИ ЗАМЫСЛАМИ ЧЕЛОВЕКА ВРЯД ЛИ УСТРОИТ ОБЫДЕННЫЙ БЫТ НА КАКОЙ-НИБУДЬ ТИХОЙ ДОЛЖНОСТИ. ВНУТРЕННЯЯ ЭНЕРГИЯ И ЖАЖДА САМОРЕАЛИЗАЦИИ, А БОЛЕЕ ВСЕГО СМУТНО ИЛИ ЧЕТКО ОСОЗНАВАЕМАЯ МИССИЯ ЧЕЛОВЕКА-ТВОРЦА БУДЕТ ВЕСТИ ТАКОГО ВПЕРЕД ВОПРЕКИ ВСЕМ ПРЕПОНАМ.

Вот с таким предисловием мы и подошли к основной теме.

В данном случае у нас нет цели давать чье-либо жизнеописание. НАС ЗДЕСЬ ЗАНИМАЕТ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ МИССИЯ, КАК ТВОРЦЫ НА СВОЙ ПУТЬ ВЫХОДЯТ, КАК НАХОДЯТ СВОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ.

Ведь и Евгений Пинаев, до которого, наконец, дошло наше повествование, вроде бы учился и учился на художника – в Свердловске, Москве, Кишиневе. Получив образование, мог бы просто обосноваться в какой-нибудь художественной мастерской, писать и писать картины, иллюстрировать книги и журналы, если доведется. Что еще надо? Нет, ему не сидится на месте. Он много путешествует по миру, работая ради этого сначала матросом, а затем боцманом на рыболовных и учебных парусных судах. Конечно, не расстается при этом с кистью и мольбертом.

Такое «раздвоение» - жажда морских путешествий (как у А.Грина) и художественное творчество (как писатель и как живописец) – шло у него с детства. Как признается сам Евгений Пинаев, «уже в ту пору «душа рвалась на части», а полное её раздвоение началось в Свердловском военно-морском клубе. Я посещал его несколько лет кряду, грёб на шестивесельном яле, ходил под парусом и получил удостоверение старшины шлюпки».

Евгений Пинаев тоже не мог сидеть на месте. Настолько, что ему трудно было досидеть учебу до конца. И он, бросив все, мчался в даль далекую. Об этом сам же потом оставил такие автобиографические исповедальные строки:

«…«Заболев морем» не в парных тропиках - в Арктике, я решил твердо, что если «путь искусства долог, а жизнь коротка», то прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы в четырёх институтских стенах. Пошатаюсь по белу свету, думал я, приближаясь к Кенигсбергу-Калининграду, и ежели не создам свой «Девятый вал», то, может, напишу «Морские рассказы» или что-то вроде «Фрегата «Паллады». Тем более, в трудовой книжке - чёрным по белому: «Профессия – матрос». Матрос, плотник, подшкипер, боцман – «этапы большого пути», который начался и кончился именно в Калининграде - лучшем городе на Земле, потому что в нём прошли мои лучшие годы. От его причалов уходил я в Атлантику, к ним возвращался, здесь я впервые поднялся на палубу трёхмачтовой баркентины «Меридиан», здесь женился на той, которую встретил ещё на Урале и которая родила мне двух сыновей…»

Выражаясь о внутреннем состоянии гриновскими словами, «когда душа таит зерно пламенного растения-чуда», нужно еще добавить к этой мысли в приложении к творчеству следующее: чтобы это растение выросло, надо наполнить жизнь соответствующим практическим опытом, надо дать душе ту атмосферу, тот воздух, которые бы позволили максимально раскрыться и творчески окрепнуть. Чем Евгений Пинаев и занимался многие годы: буквально впитывал тот жизненный опыт, о котором с детства мечтал, и тут же воплощал свои идеи на живописных полотнах в перерывах между матросской и боцманской работой.

Начало второй сферы своего творчества, своей литературной деятельности Евгений Пинаев связывает с Владиславом Крапивиным. Об этом он оставил такие строки:

«…Город и люди - тот аккумулятор, который всё время подпитывает все мои морские начинания, всё моё сочинительство, начало которому положила встреча со Славой Крапивиным на палубе четырёхмачтового барка «Крузенштерн», случившаяся в Севастополе летом 1967 года. Я был матросом, он - гостем барка, на котором тогда снимался фильм по мотивам Александра Грина «Рыцарь мечты». Крапивин, верный почитатель сей хрупкой дамы, её рыцарь, не мог миновать «Крузенштерна» и, уж так получилось, к счастью, меня. Если МОРЕ ОКРАСИЛО МОЮ ЖИЗНЬ КАКИМ-ТО СМЫСЛОМ, ВОПЛОТИВШИМСЯ В КАРТИНАХ, ЭТЮДАХ И РИСУНКАХ, то Владислав Петрович способствовал появлению другой моей ипостаси, а значит, нескольких повестей и рассказов о море. Да, и это всё о нём. Словом, с кем поведёшься, от того и наберёшься, ибо маститый автор тыкал неофита носом в нелепости, стилистические погрешности, учил уму-разуму и ремеслу…»

Попутно хочется заметить, что не такой уж Евгений Пинаев и потерявшийся романтик, как может показаться по его метаниям и странствиям по миру, а вполне даже реалист, имеющий трезвый взгляд на окружающую действительность. В подтверждение можно сослаться на его же слова из автобиографических заметок:

«О жизни общества вряд ли стоит говорить. Она на виду, а общество, надеюсь, выживет, потому что оно - российское общество, вскормленное, в основной массе, не на вкусной и здоровой пище, а на отбросах с помойки. Дай обществу чуть-чуть живой водицы, и оно оживёт, как сорняк, у которого силы немеряны».

Себя он с начала 90-х годов ХХ века относит к тем, кто «просто не захотели «лёгкой жизни» на грязном гребне волны, что прокатилась по России, строящей капитализм с человеческим лицом по нечеловеческим рецептам».

Так же трезво он смотрит и на свою «морскую болезнь», и на свою жизнь. Об этом его слова из того же «автопортрета», написанного 16 лет тому назад:

«Древние считали, «плавать в море необходимо, жить не обязательно». Поверив хорошо сказанному, я живу на Урале, на берегу озера, которое называю своей Мини-Балтикой. Здешние сосны шумят точно так же, как их собратья настоящей Балтики. А ежели утренний туманец, скрыв дальние сопочки, преподносит взору чуть ли не морской горизонт, то иной раз можно уверовать, что волен ты уплыть отсюда в терра инкогнита, к черту на кулички. И тогда бдение над чистым листом бумаги даёт возможность «легко затеряться в солёном просторе», говорить с живыми и умершими, жить их жизнью. Я матрос с разбитого корабля, чудом оставшегося на плаву…»

Есть в этой жизни и свой «золотой» период, о котором Евгений Пинаев упомянул в более поздней автобиографии:

«Три года под парусами трёхмачтовой баркентины – мои главные морские университеты и самое счастливое время жизни».

Что касается его писательской манеры, то еще много лет тому назад литературная критика давала такую характеристику:

«Когда молодые люди просят что-нибудь поинтереснее, можно смело рекомендовать им повесть Евгения Пинаева «Арлекин» из журнала «Урал» – героико–романтико– ироническая проза. От приключений дух захватывает» (Татьяна Иванова. Что читать? – «Огонек». 1987).

Об особенности своего творчества у него тоже есть такое признание – но уже ребятам из крапивинского клуба «Каравелла», стены которого тоже разукрашены его картинами:

«Как именно появляется идея, сказать не могу, потому что у меня никогда не бывает задумок, вот, нашло что-то и на… Каждая картина не срисована, а возникает как-то спонтанно – сразу, вдруг…»

В клубе «Каравелла» Евгений Пинаев один из его почетных командоров. Морской жизненный опыт пригодился на Урале в работе с детьми.

В заключение, надо заметить, что Евгений Пинаев за свою жизнь накопил немало, можно сказать, он очень богатый человек! Богатый не в материальном накопительстве, как сегодня это понимается. А богатый в том смысле, что не растерял богом данный талант, сумел многогранно реализовать его и оставил добрый след в сердцах многих людей: взрослых и детей, почитателей его картин и читателей его книг. Он действительно из тех, кто не сворачивает в сторону и не отступает перед лицом трудностей. Все как в море. Из тех, кто не гоняется за регалиями, формальностями и искусственными вещами. И ценит только настоящее, неподдельное, как ценит и настоящую жизнь! И, повторимся от души и с признательностью, искренне считаем, что на таких земля держится и держаться будет! И жизнь на земле продолжается!

 (Российский Институт Творческого Мастерства - РИТМ. – 2016г.)

 

Публикация в эл.журнале "ЗОВУ РИТМ", октябрь 2016